09.02.2022
"Солнце нашей Поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно; всякое Русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое Русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина?.. К этой мысли нельзя привыкнуть!" Это слова из некролога, напечатанные на следующий день после его кончины в "Литературном приложении" газеты "Русский инвалид", выпускаемой А.А.Краевским.
27 января (8 февраля) 1837 года под Петербургом, в районе Черной речки, состоялась дуэль Пушкина с Дантесом, на которой поэт был смертельно ранен. Последние часы рядом с Пушкиным были врачи и друзья. Все в один голос подчеркивали то терпение, с каким поэт переносил страшную физическую боль, и достоинство, с которым он принял смерть. Известно, что никто из врачей, лечивших раненого Пушкина, не вел истории болезни, «скорбного листа», как она называлась в то время. Все, что известно, записано свидетелями его лечения и самими лечащими врачами.
Одним из первых к постели умирающего был вызван придворный лейб-медик Арендт, которого Пушкин просил рассказать всю правду о своем ранении. "Если так, – отвечал ему Арендт, – то я должен вам сказать, что рана ваша очень опасна и что к выздоровлению вашему я почти не имею надежды». А секунданту и другу Пушкина, Данзасу, он сказал еще определеннее: "Штука скверная, он умрет". Пушкин держался героем. Петр Вяземский вспоминал: «Арендт, который видел много смертей на веку своем и на полях сражений, и на болезненных одрах, отходил со слезами на глазах от постели его и говорил, что он никогда не видал ничего подобного, такого терпения при таких страданиях». Все же, если быть совсем честными, то была и минута слабости. Когда мучительная боль стала совсем невыносимой, Пушкин потребовал у слуги принести пистолет, видимо желая застрелиться, но Данзас , извещенный тем же слугой, успел отобрать оружие.
Сердце поэта остановилось в 2 часа 45 минут пополудни 29 января (10 февраля) 1837 года.
"Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!.."
В этих всем известных строках Лермонтова есть одна неточность. Умирающий Пушкин не жаждал мести! Помните его слова, сказанные еще на месте дуэли, после того, как он сделал свой выстрел: "Странно, мне казалось, что мне доставит удовольствие его убить. Теперь я вижу, что нет." Позднее, уже умирая, он просил Константина Данзаса не мстить за него.
Так достойно ушел от нас Великий поэт.
